Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2
Была и еще одна причина, что не давала архитектору счастья покоя: Низа. Если бы кто-то в Лаэме приобрел ее, Рико сохранил бы надежду со временем разжиться деньгами и перекупить, вернуть. Но тех считанных минут, что Рико видел Низу, хватило ему, чтобы увериться: никто ее не купит. Изъян Низы таков, с которым ни один славный господин не станет мириться. Ни возьмет ни за двадцать монет, ни за десять, ни за так. Девушка уйдет вместе с кораблем Грозы, и Рико никогда больше ее не увидит. Что станется с нею на Западе – даже подумать страшно. Неходовой товар – обуза для торговца. Никакого резона хранить.
Рико обошел всех друзей-приятелей с одною и той же просьбой. Знакомцев у него хватало, многие не только жали руку при встрече, но и горячо обнимали, как брата. Ответ у всех был одинаков:
– Онорико, у меня нет ни наперстка веры, что ты вернешь долг. И так задолжал половине Лаэма, скоро тебя станут колотить в темных переулках. Потому, дружище, дам тебе ровно столько, сколько могу отдать навсегда. Возьми вот агатку… ладно, глорию.
Рико отказывался. Брать насовсем было унизительно – словно побираешься на паперти. К тому же, агатка не спасала положения, даже глория, и даже елена.
Он обратился к ростовщикам. На беду, почти ничего ценного Рико не имел: ни экипажа, ни коня, ни оружия, ни дорогих украшений. Нашлось несколько ювелирных безделушек да механические часы. Ростовщик предложил две елены за все.
– Ты меня грабишь, идов приспешник! – вскричал Рико. – Дай хоть эфес!
Делец уперся, как баран, а у Рико опустились руки. Положим, даже удастся уломать – и что? Разве один эфес хоть что-то изменит?
– Возьми в заклад мой дом, – сказал архитектор счастья. – Он стоит не меньше двуста золотых!
– Э, Онорико, плохую мысль ты уронил с языка, возьми лучше назад и проглоти. Ты не можешь заложить дом, ведь он – не твой.
– То есть как?!
– Дом принадлежит белокровной Ванессе-Лилит еще с девичества.
– Но Ванесса – моя жена!
– Ванесса – твоя, но дом – ее, все это знают. Его так и называют в городе: дом Ванессы. Вот если бы она сама пришла ко мне – дело другое.
– Деньги мне нужны, а не жене.
– Сочувствую, Онорико, но помочь не могу. У тебя имеется лишь одна подлинная ценность – сама Ванесса-Лилит. Будь она альтессой из пленниц, я бы дал за нее все четыреста золотых и остался бы в большой прибыли… Но она – белокровная, так что…
Спали тебя солнце!
По всему выходило: приезжий купец Хорам – единственный шанс. Не зря боги привели его в Лаэм именно сейчас, да еще и столкнули нос к носу с Онорико! Хорам мог бы стать спасением для всех: Рико, Ванессы, Низы. И все, что он должен сделать для этого, – забыть о своей печали! Пойти на корабль вместе с Рико, выбрать хорошенькую западницу монет за сто пятьдесят. Десятину Гроза отдаст Рико, и этих денег наверняка хватит, чтобы выкупить Низу. Да, Ванесса придет в ярость, но Рико прямо скажет ей!.. Он – мужчина, черт возьми! Чтобы Онорико-Мейсор не смог обуздать женщину – да скорее тигр заплачет и убежит в страхе от косули! Так вот, Рико скажет жене: молчи, женщина, и слушай меня. При хорошей альтессе купец Хорам быстро поймет все прелести семейной жизни, и за какой-нибудь месяц уже ни спать, ни есть не сможет – так захочет жениться! Тогда я, архитектор счастья, разыщу ему прекрасную белокровную невесту, на добрую тысячу эфесов выкупа, и сотню из них мы возьмем себе! Представь себе, луна моя, как тогда заживем! Будут кони и кареты, жемчуга и платья, лучшие вина и сладчайшие фрукты! А Низу ты непременно полюбишь. Едва утихнет твой гнев, сразу поймешь: ее нельзя не полюбить. Она скрасит нашу жизнь, вдохнет счастье, которое стало покидать наш дом… И ты будешь рада, что мы с тобою спасли ее от верной гибели.
Окрыленный этими мыслями, Рико вновь и вновь наседал на иноземца. То говорил: большой беды не будет, если просто придешь на судно и посмотришь. Ведь смотреть – еще ничего не значит. Понравится – купишь, а нет – так и ладно. То спрашивал: неужели тебе не любопытно, мой друг? Разве там, где ты жил, пруд пруди западных девушек? То повел Хорама в чайный дом вечером – в самое людное время. Даже Ванесса-Лилит предложила свое общество, но Рико отказался. Пошли вдвоем с Хорамом, чтобы тот убедился, как искоса глядят славные господа на двух мужчин без единой женщины.
Наконец, Рико зашел с такой стороны.
– Подумай, друг, неужели твоя любимая хотела бы видеть тебя несчастным? Представь – да упасут нас боги! – ты бы оказался на ее месте. Неужто перед смертью завещал бы ей: «Никогда больше не сходись с мужчиной, до конца дней терзайся тоскою в одиночестве!»? Нет, славный, ты сказал бы совсем обратное! Вот и твоя любимая смотрит сейчас со Звезды и думает: «Ох и дурачок же мой Хорам! Зачем же он, бедняга, так мучает себя?»
– Надеюсь, она на меня не смотрит… – хмуро ответил купец.
– Отчего? – поразился Рико. – Коли я бы попал на Звезду, то каждый день смотрел на Ванессу. Никак бы не смог удержаться!
Ну, еще краешком глаза – на Низу, – подумал Рико, но этого вслух не произнес.
– Не заслужил я, чтобы смотрела, – сказал иноземец.
– То есть как?! Ты же любил ее! Если мужчина любит девушку – что еще нужно?!
– Ничего ей хорошего не принесла моя любовь. Лучше бы вовсе не любил. Верно, лучше. Не стоило мне влюбляться, слишком много дряни сделал…
Рико не нашел, что ответить на эти странные слова. А Хорам подумал еще, потеребил бороду и вдруг сказал:
– Так что, друг, тот корабль с Запада – он еще в порту?
– Нынешним вечером – последние торги, – сказал Рико, ибо так и было. – Завтра Гроза уплывет восвояси.
– Отведи-ка меня туда.
* * *
Онорико-Мейсор воспрянул духом. Свое прекрасное настроение он изливал речами.
– Женщина – лучшее вложение денег! Всякий южанин это знает! Она – красивее драгоценности, надежнее банковского векселя, полезнее коня. В Писании сказано: нет больше ценности на свете, чем женщина, способная давать потомство. А ведь Писание не дураки сочиняли, о нет!
Дневная жара отступала, в вечерней прохладе оживал белокаменный Лаэм, оглашался голосами и подковами, заливался запахами еды и вина. Наслаждаясь вечером, горожане выбирались ужинать на террасы и балконы домов, а таверны выставляли столы прямо на улицы. Вольготно развалившись на сиденье брички, Рико вещал:
– Торги, мой друг, пойдут не на корабле, а в чайной Эксила. Это место устроено специально для таких случаев, и меня там, конечно, знает каждая собака, даже сам Эксил обнимает при встрече. А я всегда ему говорю: «Хорошо ты сделал, что открыл в порту большую чайную! Приятно смотреть девушек в уютном зале, а в тесном брюхе шхуны – совсем не то. В трюме любая красавица покажется страшилой».
Хорам слушал вполуха, больше уделял внимания вечерним красотам города, залитого сиянием луны и искры. Особенно пленяли его дворцы богачей, что венчались огромными куполами, а окна были узкие и неровные, фигурные, сплетенные в замысловатую вязь. Также Хорам уважительно кивал при виде мостиков и арок, коих в Лаэме имелось великое множество. Мраморные галереи соединяли дворцы соседей, крытые рынки – с особняками славных купцов, чайные – с гостиницами. Мостики перекидывались с улицы на улицу, прямо над крышами бедняцких домиков, давая возможность пройти прямиком, не плутая в трущобах. Хорам ахнул, когда увидел мост длиною в четыре квартала, соединяющий две площади. Не мост, а прямо целая улица, поднятая над землей!
– Обрати внимание, друг: все эти арки и галереи закрыты от солнца. Это не просто удобный способ пройти по городу, избежав толчеи, а еще и спасение для белокровных! Дама может прогуляться по воздушным улицам, не боясь обжигающих лучей. А купола во дворцах, что так приглянулись тебе, венчают залы с крытыми садами. Славные устраивают внутри своих домов озерца и парки – все ради своих женщин!
Бричка остановилась на природной террасе. По левую руку открывался роскошный вид на море, искрящееся лунной дорожкой, а по правую возвышалось здание, формой напоминающее цветок.
– Добро пожаловать в чайную Эксила! Тебя ждет дивное представление.
– Представление?.. – удивился Хорам. – Я думал, торги…
– Торги и есть представление! Каждая девушка старается показать себя с лучшей стороны, ведь иначе ее не купят!
– Не понял логики.
Но они уже подымались по ступеням, и Рико не успел ответить.
– Как зовут славных господ? – спросил привратник, вежливо, но твердо заслонив дорогу.
– Тебе коршуны глаза выели?! Перед тобою Онорико-Мейсор, архитектор счастья! Сейчас же проводи нас в мою ложу!
– Не припомню вашей ложи, господин. Да и ваше имя незнакомо. Кто вас приглашал?
